ента новостейВ январе мы отмечаем очередные годовщины прорыва блокадного кольца и полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Дни, проникнутые скорбью по погибшим и гордостью за тех, кто своим подвигом на полях сражений и ударным трудом спасли город на Неве. Депутат Наталия Астахова рассказала о жителях осажденного города, которые поделились с ней своими историями:
– Для меня 27 января, как и для всех ленинградцев, — великий день памяти и скорби. Почти 900 дней жители осажденного Ленинграда выживали и трудились на заводах и фабриках в невыносимых условиях, преодолевая голод, холод, нужду, болезни под бомбежками и артобстрелами.
О том, что ленинградцы пережили во время блокады, я узнавала из уст очевидцев. Часто слышала от них: «Никакого подвига я не совершал». А мне кажется, что остаться в живых, сохранить человеческое достоинство в тех условиях — это уже подвиг. Всегда поражал оптимизм блокадников, их любовь к окружающему миру. Даже рассказывая о самых страшных днях своей жизни, они вспоминают светлые и позитивные моменты.
«Ходила по подвалам, чердакам, искала сирот, отводила их в приемник. Там больных, истощенных детей откармливали кашами, молоком, бутербродами с американской колбасой, а сами педагоги получали минимальный паек — 125 граммов хлеба, и умирали от дистрофии», — рассказывала Нина Рылова. С осени 1941 и до 1943 года она работала инспектором по выявлению беспризорных детей.
«Город сильно обстреливали, но не было сил спускаться в бомбоубежище с пятого этажа с ребенком на руках. Я только сидела на месте и молила Бога о спасении», — вспоминала Нина.
Она полагала, что выжить ей помогла любовь к мужу, к своему новорожденному малышу, и какая-то одержимая, абсолютная вера в то, что с ней ничего не случится, а победа будет за нами! Нина прожила 100 лет и всегда повторяла: «Не проклинать, не обижаться, не завидовать».
Надежде Ноговой в момент начала блокады исполнилось 20 лет. Тогда она проживала с мамой и сестрой на проспекте Огородникова, ныне Рижский проспект. Надежда поделилась историей, как однажды нашла в буфете пакет сухого киселя.
«Радости не было предела. Мы его сварили на буржуйке. Когда снимала кастрюлю с печки, загорелось полотенце, пламя обжигало мне руку, но бросить кисель я не могла. Донесла кастрюлю до стола. А шрамы от ожогов остались на всю жизнь, до сих пор напоминают мне о тех днях», — рассказывала женщина. Она считает, что выжить им помогла дисциплина.
«Мама — простая, строгая женщина – четко распределяла все продовольствие, заставляла всех пить перед сном воду с солью, чтобы восстанавливать минералы в организме. Без нее мы вряд ли бы выжили», — благодарила блокадница. Она умерла на 102 году жизни, в ноябре 2022 года.
Генриэтта Саляева до сих пор удивляется, как ей удалось выжить. Вспоминает, как занимала очередь в булочную задолго до ее открытия, чтобы отоварить хлебные карточки. Хлеба хотелось так, что она обкусывала кусочек по крошечке со всех сторон, не могла удержаться.
«Когда за полкило хлеба соседке Вере почистили дымоход и поставили буржуйку, вся семья пошла к ней греться. Там же нагрели воду для купания», — рассказывала Генриэтта. Она сожгла в печке платок, потому что в нем кишели вши…
«А что вы хотите — антисанитария, — объясняла блокадница. — Нечистоты выливали за окно, и к весне во дворе образовались огромные замерзшие горы, которые потом выбивали ломами. Лестница тоже вся обледенела. Вот соседка тянет труп в подвал по замерзшим ступеням: стук, стук. Там всех умерших оставляли. Потом санитары их вывозили. И близкие не знали, где их похоронят. Со временем многие перестали бегать в бомбоубежище. У кого-то не было сил, а кому-то стало все равно».
Эти и другие трогательные, пронзительные рассказы ленинградцев не забуду никогда. В 2010 году на основе воспоминаний жителей блокадного Ленинграда издала книгу «Живая память».