Про сегодняшний театр часто пишут, что в XXI веке он утрачивает и обретает себя заново. Что древняя материя театрального волшебства испытывается на прочность новейшими технологиями, а визуальное начало все чаще берет верх над словом. Наверное, для ТЮЗа эти утверждения также справедливы, ведь он начинался как театр сказки - жанра, наиболее близкого детской аудитории, ради которой Брянцев в 20-е годы и создал свой театр. Сегодня наряду с волшебными историями, которые помогают юному зрителю поверить в непременное торжество добра, ТЮЗ предлагает своей новой публике и добротную классику, и порой непростые для неискушенного восприятия спектакли-притчи, и экспериментальную новую драму, и мюзикл...Тем сложнее задача мастера визуального образа, художника-гримера, придумщика искусственных морщин или фарфоровых кукольных щечек, немыслимых причесок или тривиальных лысин, которые в сказке должны выглядеть именно сказочно-гротесково, а в добротной русской или западной драме — обыденно и «комильфо». Чтобы справиться с этими растущими требованиями к профессии, с годами не утратив азарт первооткрывателя, который порой приходится ограничивать административными путами (ты ведь уже не только художник, а облеченный ответственностью начальник цеха) - надо очень любить свое дело. И свой театр. Эти две составляющих для Нины Аркадьевны с первых дней появления в ТЮЗе неоспоримы и неразделимы. Молодая влюбленность в духоподъемную тюзовскую атмосферу, которую она впервые здесь ощутила сорок лет назад, нисколько не остыла, обернувшись осознанной и уважительной привязанностью к театру и людям, здесь творящим — режиссерам, актерам, осветителям, художникам, рабочим сцены - ко всем тюзовцам
Этот нетленный брянцевский дух Нина Сентюрева впитывала, словно губка, каждый день тесно общаясь со старейшинами театра, стоявшими у самых его истоков. Несмотря на преклонный возраст, они вовсе не походили на классических «священных чудовищ», вроде статуарных мхатовских стариков, а были по преимуществу веселыми, легкими в общении, полными театральных историй и доброй готовности помочь юной гримерше поскорее обжиться в новых стенах. Так Александр Захарович Гаврилов, зять художника Кустодиева и великий знаток Петербурга охотно делился с Ниночкой своими обширными познаниями. Людмила Ивановна Красикова всегда была заразительно веселой и виртуозно пересыпала свою речь ненормативной лексикой, похожей на стихи. Запомнились удивительная Елизавета Петровна Авксентьева, суровый с виду, но добрейшей души Константин Сергеевич Кунтышев...
В такой компании новенькой гримерше уже через неделю показалось, что она работает здесь всю жизнь. Иллюзия обернулась реальностью:ни один день долгой жизни с ТЮЗом ее не разочаровал. И хотя сегодня помимо магических манипуляций с лицами и прическами любимых артистов Нине Аркадьевне надлежит исполнять целый ряд более прозаических, но столь же важных для художественного результата обязанностей (изготовление и бережное хранение дорогостоящих париков, а также носов и других рукотворных составляющих актерского образа, обеспечение четкой работы своего цеха в условиях гастролей - и еще два десятка позиций, входящих в список должностных обязанностей руководителя гримерного цеха), она считает все стороны своей работы исключительно творческими. На вопрос, какой самый трудный грим ей приходилось делать в последнее время, она озадаченно разводит руками. Не из кокетства, просто при таком опыте действительно трудно назвать техническую задачу, которая поставила бы ее в тупик. Правда, потом припомнила, что на последнем фестивале «Радуга» ее извел своим перфекционизмом иранский режиссер Реза Сервати, поставивший спектакль «Макбет». Будучи сам художником, он требовал досконального соответствия грима своим эскизам — вплоть до не видимых простому глазу мелочей. Но результатом работы остался доволен, и даже выразил желание пригласить гримера-виртуоза погостить к себе в Тегеран.
Важно добавить, что при создании художественных образов каждой новой постановки Нина Аркадьевна является полноценным участником творческого процесса наряду с режиссером, художником и другими членами команды. Так что заведомо неисполнимым идеям умеет сказать твердое «нет». Хотя порой сама увлекается хитроумным замыслом постановщика и в конце концов находит неожиданный выход. Таким камнем преткновения едва не стал огромный парик Мамы из недавней тюзовской премьеры «Чудеса в Моми-доме», но нетривиальное решение все же было ею найдено. И теперь тыквенного цвета шедевр хранится на многоярусных стеллажах рядом с белокурой шевелюрой эстрадного певца из «Дембельского поезда», буйными зелеными кудрями великого и ужасного Гудвина из сказки «Волшебник Изумрудного города», скромной лысинкой Царя из «Конька-Горбунка», роскошными платиновыми «каре» с сиреневыми перьями из «Поллианны» и постмодернистским рыжим париком поэта Пушкина из «Маленьких трагедий».
А вот выпытать у скромной героини, каков ее собственный «конек» в профессии, удалось с трудом. Нина Аркадьевна искренне считает главной заслугой создание хорошей творческой атмосферы в своем цеху, куда актеры действительно летят, как пчелы в родной улей. На самом деле Нина Сентюрева — одна из лучших в своем ремесле, она нередко выручает коллег, делая парики для других театров, именно к ней обратились с просьбой почитать «курс по гриму» студентам Университета культуры и искусств, и теперь на сайте вуза ее имя украсило верхние строчки рейтинга студенческих «кумиров».Она не устает учиться, не только осваивая новые профессиональные приемы на курсах голливудского визажиста Джо Бласко, но и подсматривая интересные идеи на петербургских улицах, где так много колоритных персонажей. Нина Аркадьевна сетует, что сегодня в театре редко приходится делать по-настоящему сложный пластический грим, и ее любимый фильм - «ТАСС уполномочен заявить», где коллеги-гримеры на глазах у телезрителей делают агента КГБ не отличимым от шпиона по кличке Трианон.
Не секрет, что мастерицу чудесных превращений однажды пытался к себе переманить один очень известный «взрослый» театр. Ей тогда дали на размышления полгода, и она честно ходила на спектакли уважаемого театра, пытаясь представить себя в этих славных стенах. Но победила первая любовь. Дома, со своими, она по-прежнему себя чувствует только здесь, где так ярко отражается свет в зеркалах гримерной и так легко каждый день творить чудеса.
Татьяна Позняк